-А потом что?
-А потом дискотека.
-Так, вот текст песни. Последний раз смотрим, потому что нам еще музыка нужна идеальная.
-Но мы ведь днем будем записывать?
-После полудня уже. Мне нужно к долбанному доктору, а потом в магазин. Потом и запишем. Потом в ресторан, потом в театр - Диана хотела, а потом вещи собирать. Я завтра к родителям собрался.
-Круто. С Дианой?
-Да. Ну, текст? – поторопил я. Окончательная редакция шла целых полчаса на голодный желудок. Когда нам, наконец, принесли яичницу с беконом наступило шесть. Диана пробежала мимо нас в своем коротеньком халатике и коротко улыбнулась мне. Это меня еще немного взбодрило. К семи все сошлись на том, что текст полностью готов, Диана одобрила и ушла кушать хлопья. В восемь музыка приобрела отчетливую форму, а Марк научился есть арахис высоко его подкидывая и ловя ртом. К этому времени Диана уехала. В девять уехала и Мэри. Тогда мы решили немного отдохнуть и уселись есть попкорн под музыку God Is An Astronaut. А Джек показывал его любимые работы Banksy. К десяти приехала Диана и увезла меня в больницу. Там было ужасно, все эти люди в белом похотливо осматривали меня. Еще мне пришлось сфотографироваться с некоторыми людьми и оставить автографы, пока я ждал очереди. А когда я вошел, меня отругали за то, что я раньше не явился и отправили накладывать швы. По-моему и так бы все зажило. Я сказал, что шрам – это круто, а мне ответили, что без швов шрам будет отстойный. Но пообещали, все же, что небольшой останется. После того, как мне велели придти в среду, я был отпущен. Диана уехала за билетами, а я отправился в магазин. Что можно ей купить? Цветы она не любит, бриллианты презирает. Проходя мимо книжного магазина я подумал о том, что она говорила мне и купил красивый подарочный томик Генри Дэвида Торо. Уже не плохо, так… какой же бесконечный этот торговый центр! У меня уже побаливали ноги, когда я увидел этот деревянный браслет. Он был очень красивый с выкрашенными красным деревянными бусинками, и другой формы зеленые, немного желтых, и темное и светлое дерево. Он как будто только этого дня и ждал. Я не мог оторвать от него глаз несколько минут. Продавец рассказал, что он ручной работы и привезен из Африки, что он почти эксклюзивный и сделан по заказу крупной фирмы… короче много чего навернул. Браслет идеально упаковали и я отвалил кругленькую сумму. Потом поехал домой. К этому времени наступило два часа дня. Я преподнес подарок, Диана была довольна и сразу одела браслет, а вскоре удалилась читать. Я был очень рад, что ей понравилось. А она подарила мне новую гитару, которую я давно хотел. Я был так сильно счастлив, что расцеловал Диану с ног до головы. С этой гитарой мы с Джеком и Марком записали новую песню. Я отослал запись Стивену и мы с Дианой поехали в ресторан. Там нам пришлось слушать тихую музыку Jorane и стук вилок о тарелки, но наелись мы до отвала. А так же напились, но буянить решили уже после театра. Гамлет как всегда был прекрасен и свеж, мы остались довольны исполнением. К полуночи мы вернулись домой и выпили еще вина, закусив грушей и сыром. Диана добыла билет на 9.25. Мы станцевали под Элвиса Пресли, а затем переспали. Тем временем минуло два.
-Джордж, вставай, - прошептала Диана, от нее уже пахло мылом и шампунем. Она принесла мне кофе в постель и я насладился. Как выяснилось было шесть. Съездил за парой бутылок дорогого вина, разнообразными сырами, конфетами, купил маме кулон и «Науку быть живым» Джеймса Бьюдженталя. А папе табака, разных видов чая и коллекционный диск фильмов Куросавы. Все вещи Диана уже собрала и зарядила мой ноутбук. Семь часов перелета – это не шутки. Мы заказали такси и еле успели до отправки самолета. Прослушав вялую инструкцию безопасности от полноватой стюардессы, явно желавшей всем смерти, я с опасением вспомнил недавно просмотренный фильм «Изгой». Мы с Дианой включили «Внутри себя я танцую» и на полтора часа отсутствовали. Затем запросили вина и давали друг другу послушать разную музыку. Потом стали заплетать из шнурка бантик пользуясь только языками.
-Что-то не так? Что случилось?
-Э, я не помню в каком доме мы живем… - я оглядел ряд одинаковых домов в темнеющем душном воздухе.
-Вон он, четвертый от перекрестка.
-А, и правда, я просто давно здесь не был. Что? Хватит. Хватит! Это не смешно.
После стука послышался шум, потом тишина, а затем папин далекий крик: «Может мне открыть?!». Потом легкий топот и дверь распахнулась. Мама улыбалась во все лицо, сумки сами выпали у меня из рук и я обнял ее. Она засмеялась и сказала, что очень рада. К двери подбежал мой старый кот и, мурлыкнув в мою сторону, снова скрылся. Мама и Диана тоже обнялись.
-Ну, как доехали?
-Скучновато, если честно, но а так не плохо. Сколько здесь времени?
-Пол-одиннадцатого. Голодные?
-Да, голодные, - с улыбкой кивнул я. Диана коротко улыбнулась мне, я помог снять ей пиджак.
-Джордж, вы, наверное, будете в твоей комнате спать. Идите положите сумки, - мы так и сделали. Ну, собственно эта часть была как у всех и описывать это все нечего... Потом мы ушли спать. Проснулись мы в одиннадцать по лондонскому времени, а значит в Нью-Йорке было шесть. Мы с мамой без перерыва разговаривали до трех. Потом пришел отец и мы говорили все вместе, потом Диана решила съездить к старшей сестре, сказала вернется к ужину. И до ужина я только и делал, что разговаривал с родителями. Ну еще испили с мамой бутылку вина с сыром. Отец не пил… вообще. Вот везет. Да, тут мне еще немного полегчало, но пока ответа я не нашел. Мы обсудили многое, от лучшей марки сыра, до проблем становления личности. Диана вернулась к десяти часам по местному времени. В это время мы обычно только обедаем… в общем, для организма это был большой стресс. Но мои родители ложились поздно. Вечером я устал и решил прогуляться. Диана с моей мамой стали болтать на какие-то женские темы, отец ушел в гараж, а за ним и кот. Я остался один и отправился.
-Пиджак накинь!
-Ну, мам! – дверь захлопнулась. Я любил ходить по этим улицам по ночам, вот как сейчас. Мрачно-поэтическое настроение этого места своей духотой и мнимой вечностью охватило меня и ноги сами стали вышагивать размеренно и тихо. Пройдя безмолвную улицу, где только огромный соседский пес Найджел поворчал на меня и снова уснул. Я вышел на более людное место. Откуда-то слышался веселый крик, разговоры. Звуки машин приближались по мере моего движения. Вот я уже иду по совсем людной и открытой улице, тут жизнь, можно сказать, кипела, разливаясь по широкой дороге, оживляя как-то и стены, и воздух. Даже фонари горели ярче. Я тут же перестал философствовать о жизни и безуспешно пытался отогнать мысли о том, как я выгляжу и как я иду. Здесь при этом небольшом количестве народа я почти не мог справиться с чувством неловкости. Да, тут я гулял последний раз семнадцатилетним подростком. И все те несуразные чувства вновь проснулись во мне. Почему у меня нет постоянных мыслей? У всех они есть. То что занимает их голову большую часть времени. Идеи, события, взгляды. О чем мне думать? Музыканты думают о музыке, сочиняют ее на ходу. Художники о новых выставках о последних и грядущих полотнах. Актеры об игре, психологи о пациентах и новых теориях, ученые об открытии, которое они намереваются сделать… люди могут думать о некоторых вещах вечно. Они могут отвлечься на эти мысли и углубиться в них, когда, вот как сейчас, на них смотрят прохожие… Я музыкант или художник? А может – поэт? Любовник? Пьяница? Фотограф? Ха, я человек. Я самый что ни на есть человек. И думаю всегда, как и теперь о людях и человечестве. Странный удел. Представить только, мой кабак сейчас на другом конце света, и там все то же. Тот же Тим, тот жизнерадостный мексиканец на входе, все те же шлюхи. Но меня там нет и от этого всего того тоже нет. Как странно. Это так. Но есть тьма, и Лондон, и все эти люди есть. И… что это? Не может быть!.. это луна. Луна выступила из-за облаков. Она тоже есть. Еще как есть, из всего настоящего, что было вокруг этот огромный светящийся в небе круг был самым настоящим. И знаете что? Он не изменился бы будь я там, где меня сейчас нет. Эта мысль поразила меня. Изменилось бы все. Кроме луны. И где же ее презрительный танец который я с отвращением вспоминал временами? Упс, споткнулся. Но не упал. Нет, она остановилась, замерла передо мной и подражала каждому моему шагу, она шла со мной… именно со мной! Когда гуляешь ночью по городу время ведет себя очень странно. Не возможно отличить мгновение от часа. И более того, этот час и есть мгновение, а мгновение – час. Будто понятие времени здесь отсутствует. И грань между фантазией и реальностью тоже. Это очень мистическое время. Через несколько дней… да что там, даже на следующее утро… даже сейчас! Сейчас нельзя с уверенностью сказать сон это, или явь. Откуда является это чувство? Как оно может возникнуть? И как вообще полуобезьяна научилась чувствовать сон, когда все явь… А складно-то никак и не объяснишь! Это высокое чувство необъяснимого и ничему не поддающегося спокойствия. Когда гуляешь ночью, вне времени, вне состояния, без «постоянных мыслей», спотыкаясь иногда из-за того, что смотришь на плывущую с тобой луну, такую далекую, но которая почти касается чего-то в тебе…
-Черт! – я вздрогнул от громкого звонка моего мобильника и прислонил его к уху.
-Привет. Не знаешь, где Джек? – протянул Марк, будто спросил «Как дела».
-Нет. Откуда? Я в Лондоне.
-Да, знаю, знаю, счастливчик. Но он трубку не берет, а его завтра на фотосессию пригласили.
-Это тебе сказали? Почему не ему?
-Да, говорю же! Он трубку не берет!
-И ты вообще не знаешь где он? Он хоть что-то сказал?
-С товарищами на природу выехал. В глушь, - я будто видел перед собой Марка, разглядывающего ногти.
-Ну офигеть теперь. Ладно, я попробую ему дозвониться.
-Ага. Удачи, - и он сбросил. Я отыскал номер моего друга и позвонил. Никто не брал трубку минуты три, я уже отнял телефон от уха, как увидел, что разговор идет 2 секунды.
-Алло! – там послышался шепот Джека из чего я мало что мог разобрать. – Погромче можно?
-Тихо… сам, знаю!.. это ты, Джо? Слушай, не звони пока – мы тут, бля, от кого-то бежим, - я не выдержал и расхохотался прямо посреди улицы. Трубка злобно зашипела на меня. – Тише ты. Все, ладно… и Марка заткни.
-Стой! – я чуть не забыл. – Завтра тебе на фотосессию надо, Марк сказал…
-Я знаю уже. Стив один из тех названивающих мне именно сегодня счастливчиков с которыми я смог-таки поговорить.
-И ты успеешь?
-Не твое дело, мудачок. Так, все, я отключился, - он исполнил обещание и мобильник тут же зазвонил опять. Снова Марк. Эх, как же меня это достало… Э! А луна где?.. Я вернулся с прогулки к полуночи. Тем временем в Нью-Йорке минуло семь вечера. Никто еще не спал. Мама и отец читали что-то в разных углах гостиной, а Диану я нашел у себя в комнате.
-Ну, как ты? – тихо спросила она, тоже отрываясь от книги и поднимаясь, чтобы обнять меня. Я редко видел ее без каблуков и она была на голову ниже меня. Меня всегда почему-то это забавляло. А ведь до шестнадцати лет, я помню, она вообще носила только кеды. Неужели я правда могу ее любить? Что в ней было такого? Я помню Лесли Довен с ее королевскими манерами и изяществом в каждом движении. Ее обворожительную улыбку… я отстранил от себя Диану и оглядел ее лицо. К моему легкому удивлению она не стала жеманно улыбаться или смеяться над моим поведением. Нет, Диана была намного лучше. И не чем-то конкретным, а… хотя?.. тем, что мы любили друг друга. Тем что я ее любил. Я никого никогда искренне не целовал кроме нее. Никогда. А если шлюх по пьяни не брать в расчет, то ни разу ей не изменил. Не был влюблен в кого-то другого. Но в моем сознании мелькнул образ той девушки из кабака. Ее волосы, волосы до плеч, длинные ресницы, четкий взгляд. Это точно, не Лесли Довен… а! что сейчас об этом рассуждать?! Вернусь в Нью-Йорк, там нужно обязательно найти Гарри Ивенсона. Кроме Дианы я влюблен-то был только в учительницу математики в седьмом классе. С Дианой мы знакомы с пятнадцати лет. Восемь лет. Она все еще смотрела на меня, теперь слегка приподняв брови и еле-сдерживалась, чтобы не засмеяться.
-Ну что с тобой? – мягко спросила она и поцеловала меня.
-Да так… - мы улеглись на кровать. Она положила голову мне на плечо, но смотрела мне в глаза. Из-за этого я чувствовал ее дыхание на своей шее. Сколько раз я чувствовал ее дыхание на своей шее! И все будто происходило по новой. Может это и есть любовь. Наши пальцы переплелись и руки лежали у меня на животе. Я смотрел в потолок. Такой знакомый потолок. Сколько ночей я провел когда-то пялясь на этот потолок.
-Твои родители опять…
-Про свадьбу?
-Ага.
-И зачем это нужно?
-Так принято вообще-то. – она помолчала и опустила голову. – А мы ломаем все стереотипы! – мне не хотелось спать. И Диане, видимо, тоже. Но все вокруг так усыпляло, что мы одновременно сомкнули глаза и заснули. В обнимку. Мне приснился яркий и странный сон. Та девушка из кабака превращалась в Диану и резала мое плечо. Потом прибегала Лесли и пыталась меня спасти, но Диана все резала мое плечо, там где теперь были швы, она резала голое мясо, она хохотала и лицо было не ее, а той девушки, но я знал, что это Диана… потом опять показалось ее лицо, но она уже звала меня… хотела помочь… но все резала и резала мясо… и звала меня… и Резала…
-Джордж! Да проснись же ты! – в глазах покраснело. Я проснулся, Диана включила свет.
-Чт?.. ау, - я оглядел как мог свое плечо и увидел кровь. Диана выбежала. Я подошел к зеркалу. Все мое плечо было в темной крови, но швы были на месте, это замечательно. Диана забежала и пахнуло спиртом. Она усадила меня. Все было как в тумане, я еще не отошел ото сна. – Сколько времени?
-Четыре часа ночи, - Диана взволнованно вытирала кровь.
-Значит дома 23. Кровь остановилась? Что это она?
-Да, теперь не течет. Ты так напрягся во сне… у тебя вены вздулись на шее… ты весь как в лихорадке был, - она тронула губами мой лоб. – Что тебе снилось? – но я не ответил. У меня перед глазами лицо той девушки с злорадной ухмылкой стояло ярче и отчетливей, чем моя спальня и серо-голубые глаза Дианы.
-Алло. Да. Да, я помню. Да, журнал. Интервью и фотосессия. Ага. Тебя это беспокоит? Да. Ну понял же я, понял! Не буду я повторять! Ох… четверг, восемь утра. Правильно? Да неужели! Песню в выходные. Все. Все, пока! Я отключаюсь!.. черт тебя дери во все места… Я все еще отключаюсь… все, удачи! – о, да. Это был Стив. После завтрака он настиг меня. Он игнорировал мои игнор, когда я первые пару раз не брал трубку. Мы ничего физически не успевали по работе. Так что мне пришлось оставить родителей и Диану за столом с разговором о религии и засесть за ноутбук. О, в твиттере на меня подписались еще 34 человека. Так. На эту подпишусь, симпатичная. Эта страшная – не буду подписываться. Это тоже страшная, но подпишусь. Так, о паренек стильный, пора себе смену готовить – подписываюсь…
-Это ты работаешь, да? – в гостиную неслышно вошла Диана.
-Э, да. Вот текст…
-Можно поговорить? – я резко повернулся и уставился на нее.
-Надеюсь это что-то очень важное.
-Давай собаку заведем? – я вскочил.
-Чего? Я тебе на 21-летие кота подарил! Зачем тебе еще и собака?
-Ну, я люблю собак. Я всегда мечтала…
-А ты знаешь, что ее нужно кормить, лечить, если заболеет, вычесывать, да?! Мыть ее, гулять с ней по несколько часов каждый день! Каждый! Дрессировать. Убирать за ней, да?!
-Я хочу овчарку…
-Овчарку?! Господи Боже, милостивый!!! Овчарку!
-Да, успокойся ты…
-Выгуливать ее я буду. Будет как с котом! «Ой, Джордж, любимый, мне нужно уехать на пару недель в Гонолулу…» или куда ты там ездила?.. Оставила меня одного с этим пушистым порождением ада! А на тридцатилетие ты крокодила запросишь, да?.. А знаешь… знаешь, чем это все кончиться?! Ты ребенка захочешь!!!
-Успокойся! – почти рассердилась она. Я наконец сел, не в силах разговаривать. Нам типа дел не хватает? Собаку завести… мы и так по четыре-шесть часов спим… - А ребенок, это не так уж и плохо…
-Вот только не надо…
-Джо! Да прекрати же ты истерику! Я хочу собаку.
-Посели ее у себя в квартире, - и очень тихо добавил «И сама сваливай».
-Иди ты… - она поднялась и вышла. Но что теперь делать? Диана сказала, что хочет эту чертову собаку, значит так и будет… Болуна она не видела?.. Послала и сама ушла. Ха! Все, Джо, дружок, ты умрешь от изнеможения. Может тогда от тебя отстанут! Все, книгу буду писать теперь… собаку, блин!.. на диету сяду! Ха, овчарку… я все гадал чего мне не хватает?! Но что бы я еще не думал, жестокий взгляд той девушки из сна никак не выходил у меня из головы…
-Алло. У меня две новости…
-Начни с хорошей, - проскрипел Марк, явно что-то отхлебывая.
-С чего ты взял, что есть хорошая?
-Да не. Просто предположил.
После разговора с другом я пошел на кухню и уселся там у окна. Через пару минут на подоконник сел голубь. Я отвлекся от текста и уставился на него. Он боком уставился на меня. Своими красными глазами. Какие тупые эти глаза! Глупые движение… глупые глаза… как в зеркало смотришь. Как мне не хватает ярких четких глаз… с длинными ресницами… да, черт возьми! Я просто мучаюсь уже. Когда же я найду ее…
Во вторник к полуночи мы приехали домой. В Лондоне было много чего. Мы с родителями и Дианой ходили на премьеру фильма. Читали вслух стихи как-то дождливым вечером. Последний день я не работал и выключил мобильный телефон, но особо настырные, правда, настигли меня в интернете. Мы с Дианой много гуляли и слили столько фотографий в Twitter и Instagram, сколько никогда не сливали. Я встретил свою учительницу. Учительница пения жила на нашей улице. И как я впервые протянул своим тоненьким голоском гласную в пять лет, меня отправили к ней на репетиторство. А потом я пошел в школу, где она преподавала. Она пригласила меня на чай и испекла прекрасный вишневый пирог, есть который я не мог остановиться. Мы много говорили, преимущественно, конечно, о музыке. Я даже показал ей парочку своих клипов. Тех, что считал лучшими, разумеется. Диана была на вечеринке своей старшей сестры, где находилась прорва их общих друзей. Со мной сфотографировались почти все, когда я приехал забрать свою девушку. Мы с отцом ездили на рыбалку на его новой лодке. Я даже свалился за борт один раз. Хорошо, что на воде как гавно держусь. Я успел впитать атмосферу своего родного дома и был… даже… ну, довольно счастлив. А мысли о Лесли Довен и той девушке заметно отступили с той поры как они мне приснились. Я и сам старался меньше думать об этом, тут же прерывая все раздумья, когда в них возникали длинные ресницы в ароматном дыму. Это действовало положительно, и, как я уже писал, я почти перестал думать об этом по прибытии обратно в Нью-Йорк. Моя жизнь незаметно и очень резко менялась. А чувство будто скоро случится что-то необыкновенное настигало меня с еще большей силой. И каждое утро я поднимался с постели, зная, что я сделал это не просто так. Что в этот день случится так много хорошего и плохого, так будет интересно, а может быть именно сегодня случится то самое грандиозное Что-то, чего так желало мое сердце, но чего сам я решительно не понимал. На следующие утро у нас обоих с Дианой было много дел. Мне нужно было одному идти в больницу, что довольно сильно меня пугало и я не мог заснуть. А до того, всей группе идти в компанию Coca-Cola. Диана ехала почти на другой конец города, любоваться новым клипом. Наконец-то я завтра его увижу! Под ее тихое посапывание я все-таки уснул.
-Да, грянет величайший день со времен человечества! – послышался из прихожей голос Джека.
-Шш! Они еще спят! – на самом деле мы оба резко проснулись. Глянули на заспанные лица друг друга. И одновременно сообразили, что душ-то один. Далее последовала тихая, но довольно суровая борьба, первой встала с постели Диана, но я первый настиг двери, у которой тоже завязался настоящий бой. Джек зашел в спальню с целью будить нас, но Диана, будучи более миниатюрной и ловкой, чем я, скользнула под его рукой и со смехом и криком «Лузер!» забежала в ванну.
-Как весело, - кивнул Джек.
-Обхохочешься. Который час?
-Так ведь уж шесть давно! Марк скоро прибудет. Нужно еще разок отрепетировать. Ну, размяться, знаешь ли. Тебе распеться…
-Замолчи, а? – я таки вышел из спальни. – Мэри, любовь всей моей жизни? Готов ли кофе?
-Готов, Джо.
-Мэри, свет мой, готов ли омлет?
-В процессе, - контрастом к ее темному пухлому лицу под широким носом образовалась блестящая улыбка. Я чмокнул ее щеку и она совсем расхохоталась. После того как я умылся и стал ждать своей очереди в душ, Джек расспросил меня про Англию. Я рассказывал, что хотел. Я цитировал нестоящие перекидки словами, а самое лучшее мог описать несколькими фразами. Я рассказал про голубя, но не упомянул луну. Я рассказал о крови, но не рассказал о сне… Как было обещано пришел Марк. Мы отрепетировали песню. Затем, поняв, что все идеально и если еще репетировать, то будет только хуже, мы принялись за текст второй песни. По заготовкам Джека написали припев, над которым все мучились. В Марке была такая особенность, которой я даже завидовал. Даже, возможно, очень завидовал, но не признавался себе в этом. И радовался за него, совершенно искренне. Но все же… он, ничего не готовя и не обдумывая дома всегда выдавал блестящие строки в рабочем кругу. Он был из тех, кто молчит и слушает, и молчит, и молчит, а потом как ляпнет что-нибудь грандиозное. Я мог так же на лету сочинять музыку на пианино или гитаре. Но я на это не обращал внимания, я, как это и бывает, больше ценил способность внезапно создавать строчки. Где-то я слышал… «что будет если оценивать рыбу по способности летать». Но мы выдумали себе – летать круче…
-Нортенхилл, да? – шепнул я, Джек и Марк одновременно значительно закивали, хмуря брови. Делая вид перед секретаршей, что мы обсуждаем что-то важное. Собственно, все прошло как и описывал Стивен. Это кончилось довольно быстро. Мы справились меньше чем за час. И теперь оба моих друга поехали со мной в больницу, зная мою неприязнь. Когда я рассказал про вечерний инцидент, доктора долго осматривали швы. И пришли к выводу, что их нужно оставить и велели придти в пятницу.
To be continued...