Бороться с коммунизмом до последней капли крови, не щадя своей жизни

Владимир Христианович Даватц

Русский Охранный Корпус уже принят в состав Вооруженных Сил Германии. Остается последний акт: чтобы каждый из нас в отдельности был инкорпорирован в число ее воинов. Этот момент есть момент присяги.

Присяга уже близко – через несколько дней. Спешно повторяются ружейные приемы, строевые построения, - все, что нужно для внешнего выполнения этого обряда. Но надлежит подготовиться к нему и внутренне, потому что этого акта требуют от нас добровольно, следовательно с полным сознанием его значения и его последствий.

Юридические последствия присяги известны: нарушение ее сурово карается специальными законами. Но моральные последствия не менее велики. Мы входим в германскую армию, как Русский Охранный Корпус. Никто не требует от нас отречения от нашего русского лица.

Я припоминаю один сон, который неоднократно появлялся в моей жизни. Я встречаюсь с дьяволом, классическим дьяволом с рогами и хвостом. Но мне не страшно: у меня в руках крест и я знаю, что перед ним дьявол безсилен. Я закладываю руку с крестом за спину, смело подхожу к дьяволу и в упор, перед самым его лицом простираю крест. Дьявол спокойно поднимает руку – и через секунду я вижу, что я обезоружен и крест сияет у него в лапах. От ужаса я просыпаюсь. Теперь надлежит продолжить этот сон. Не кричать от ужаса надо при виде этой картины, а вызывать в себе уверенность, что вещественный крест может взять в руки и сам дьявол, но он безсилен против креста невещественного, который выжжен в нашем сердце. Надо быть уверенным в правде блоковских «Скифов» и во лжи блоковских «Двенадцати»: это правда, что скифская орда собирается уничтожить Европу, и это ложь, что Христос предводительствует бандой убийц.

И потому повторяю слова присяги: готов бороться против коммунизма всегда и везде, под какой бы личиной он ни выступал, готов до последней капли крови бороться под командой Верховного вождя, который начал с этим коммунизмом не словесную, но настоящую борьбу.

Присяга, которая предстоит, имеет еще одну замечательную деталь: мы даем ее не тогда, когда жалкие люди бежали за германской колесницей, а тогда, когда эти люди, испуганные успехами Советов, уже помышляют о том, как перекраситься скорее в защитный цвет.

Нет, вне временных успехов или неудач даем мы наше торжественное обещание. Не соблазняемся мы выгодами, которые проистекали бы от победы германского оружия: для нас одинаково соблазнительно триумфальное вступление в Париж и трагический конец Сталинграда! И там и здесь блистало торжество человеческого духа, и там и здесь звучала непреклонная воля .. Дух вместо материи, воля вместо расхлябанности – вот что создает новую историю, вот что гарантирует ее не временный, но постоянный успех. Успех этот несомненен. А увидим ли мы его своими смертными очами, - это небольшая деталь, незначащая подробность, которая не должна входить сколько-нибудь заметным фактом в воинскую психику: присяга солдата должна быть независима от сегодняшнего дня.

А потому, размышляя над текстом присяги, говорю известными словами Лютера:

- На этом я стою, иначе не могу, Господь Бог да поможет мне!

В.Даватц