Оригинал взят у ![]()
bruno_westв Алеет парус одинокий...
bruno_westв Алеет парус одинокий...«Грин – это Крым русской литературы. Крым для нас, последнего советского поколения являл собой удивительную смесь Капри, Латинской Америки и Ниццы – всего недоступного. Как Крым был нашей квинтэссенцией другого мира, так Грин был квинтэссенцией западной литературы для советского подростка.
•Когда Ахматова брезгливо сказала о Грине: «Перевод с неизвестного», она абсолютно точно сформулировала главное. Это прекрасная формула искусства: искусство и есть перевод с неизвестного, невозможного, несказуемого языка.
Д.Л.Быков.
http://pryamaya-ru.livejournal.com/14783.html
11 (23) августа 1880 года родился Александр Грин.
По мотивам его повести "Алые паруса" был снят статичный приторный фильм с картонным персонажем во главе.
Художником становишься, когда самостоятельно создаешь то, что хочешь видеть или cлышать - эти слова Моруа можно применить к Грину.
Он не любил говорить о себе. Уже став известным, на вопросы любопытных и анкеты журналов отвечал сухо и кратко. Он вообще был молчалив, сдержан, даже чопорен и терпеть не мог тех, кто лезет в душу. Только в последние годы жизни в «Автобиографической повести» он рассказал о своей трудной и совсем не романтической судьбе. «Потому ли, что первая прочитанная мной ещё пятилетним мальчиком, книга была «Путешествие Гулливера в страну лилипутов»… или стремление в далёкие страны было врождённым, — но только я начал мечтать о жизни приключений с восьми лет».
Если прибавить к этому, что первое слово, которое Саша Гриневский сложил из букв, сидя на коленях у отца, было слово «море», то всё остальное само собой понятно. Как все мальчики в те годы, он читал Купера, Верна и Эмара; любил бродить с ружьем по лесам, воображая себя диким охотником. И конечно, пытался бежать в Америку. Ему нечего было терять: за дерзкие стихи и многие шалости он был исключен из реального училища. Дома тоже было невесело: бедность, вечные упрёки и побои отца. В шестнадцать лет, окончив с грехом пополам городское училище, он вознамерился стать моряком – болотные сапоги и соломенная шляпа, вот и вся экипировка начального маршрута из Вятки в Одессу. Начались многолетние мытарства, о которых коротко можно сказать так: российская земля неласкова к мечтателям и выдумщикам.
«Я был матросом, грузчиком, актёром, переписывал роли для театра, работал на золотых приисках, на доменном заводе, на торфяных болотах, на рыбных промыслах; был дровосеком, босяком, писцом в канцелярии, охотником, революционером, ссыльным, матросом на барже, солдатом, землекопом…»
То, что хладнокровно перечислил Грин, на деле было сущим адом. И вырваться из него он смог только тогда, когда понял, что истории, которые он сочинял для своих случайных спутников и для самого себя, можно записывать.
«Там, где наша магическая фантазия могла бы создать новый мир, она останавливается», — говорил один мудрец. Грин не останавливался. И создал свой, завораживающий мир. Верно замечено: последнее, что человек может сделать — это гигантское действие: в воображении построить целый мир, остаться жить в этом мире, и победить смерть. И это уже не будет просто Александр Степанович Гриневский, который когда-то родился в уездном городке под Вяткой в семье конторщика пивоваренного завода. В семье в минуты раздражения, за своевольство и неудачное учение, его звали "свинопасом", "золоторотцем", предрекали ему жизнь, полную пресмыкания у людей преуспевающих. Так и начались его университеты, когда он уехал в Одессу со сменой белья, акварельными красками и шестью рублями в кармане. Голодный обходил все стоящие в гавани шхуны. Матросом плавал недолго, - после первого же рейса его обычно списывали за непокорный нрав. Потом— солдатчина, побеги и ссылки, тюрьма и этапы... Таккая была у его писательства предыстория. Не зря же признавал, что тяжелая жизнь Грина должна была бы сделать из него преступника или злого обывателя.
Он долго не верил, что может стать писателем. Но вот в рассказе «Остров Рено» найдены координаты той земли, которую напрасно было бы искать на карте и которая принадлежала только ему. С тех пор, невзирая ни на какие повороты судьбы и исторические потрясения, с каждым годом всё увереннее Грин и создаёт свой мир, видимый лишь «внутренними глазами души».
Три страшных года — 1918-й, 1919-й, 1920-й — среди смерти, голода и тифа Грин обдумывал и писал «Алые паруса» — свой ответ революции. Первый роман —"Блистающий мир". Трудно представить, что создавался он в лютую стужу. Грин верил, что люди когда-то летали и снова будут летать, как птицы. Он был тогда не один. Он нашел подругу, верную и преданную до конца, как в его книгах. В 1924 году Грин и Нина уехали в Феодосию. Он мечтал о городе у теплого моря. Здесь прошли самые спокойные и счастливые годы его жизни, здесь были написаны романы «Золотая цепь» (1925) и «Бегущая по волнам» (1926).
Но к концу 1920-х годов издатели, до этого охотно печатавшие книги Грина, перестали их брать. Денег не было, не помогали и хлопоты друзей об устройстве уже больного писателя в санаторий. Грин заболел, в сущности, от недоедания и от тоски, потому что впервые жизнь показалась ему «дорогой никуда». Он не знал, что настоящая его слава ещё впереди.
![]()
Последний адрес Грина в Петрограде. 1923—1924 — доходный дом — улица Декабристов, 11.
Отлито в граните в 1986 году. Архитектор - Вячеслав Баяндаевич Бухаев.
•Называть сегодня Крым нашим, это примерно то же, что называть Грина советским писателем», сказал вышеупомянутый Дмитрий Львович Быков. Ibid.
Этим, кстати, надпись на мемдоске и меня позабавила... Но тут вспомнился Шкловский: почему нет приличных кинокомедий? Да не родился ещё человек, который смог бы рассмешить четырнадцать инстанций!
Эпоха шла «путем своим железным», а Грин писал «о бурях, кораблях, любви, признанной и отвергнутой, о судьбе, тайных путях души и смысле случая». В чертах его героев сочетались твердость и нежность, а имена героинь звучали, как музыка.
Как это получалось у него? А очень просто. Он знал, что «наша пригородная природа — есть мир серьёзный не менее, чем берега Ориноко», что человек, вмещающий в себя весь мир — чудесен. Он просто глядел пристальнее, чем другие, и поэтому мог увидеть в сибирской тайге — экваториальный лес, а на петроградской улице с темными домами — пагоды, окруженные пальмами.
Судя по мемуарам, документам, переписке с современниками, Александр Степанович в жизни был, мягко говоря, непростым человеком. Однако в лучших своих творениях — он преображался. Романтик и фантаст, тонкий психолог, он умел раздвинуть рамки обыденности и обнаружить в окружающей жизни поэтические стороны.
Революцию Грин пережил болезненно, в ту пору главной темой его творчества стало столкновение свободы и несвободы — в романах "Блистающий мир" (1923), "Джесси и Моргиана" (1929) и "Дорога в никуда" (1930). И на мрачном фоне яркой вспышкой просияла символическая феерия "Алые паруса" (1923).
Трудно предположить, что радостная эта повесть создавалась в голодном умирающем Петрограде начала двадцатых годов. Писателей тогда объединили под крышей знаменитого Дома искусств — бывшего барского дома купцов Елисеевых. "Сумасшедший корабль", так нарекла этот дом сентиментальная старушка Форш.
В комнатах мрак, лучшим подарком гостям было... полено, каждая клетушка-комнатенка выходила подслеповатым оконцев в колодец-двор. Сыро, промозгло... Грин был необщителен, про него говорили, что он... дрессирует тараканов. И в этой обстановке бедлама он писал лучезарную сказку. Сидя за голым кухонным столом, он сидел над листком, порою вскакивая лишь затем, чтобы хоть как-то согреться в движении.
![]()
Один из первых адресов Грина - 1920 — май 1921 года — Дом искусств (ДИСК) — проспект 25-го Октября, 15.
(Теперь этот дом достался грузинскому откупщику – тут устраивают сусальные гейславянские посиделки с вручением премий прикормленным литераторам).
Грин силой мечты создал целый мир, в котором живут отважные, чистосердечные мужчины, поэтичные и прекрасные женщины, где у моря стоят города с загадочными именами. И хотя доброжелатели презрительно махали рукой, дескать, все это у него "перевод с иностранного", Грин знал силу мечты и силу любви. Самое главное - встретиться, найти друг друга.
Маленькая Ассоль, отверженное дитя, воспитанная добрым и любящим отцом, живет уединенной жизнью. Она — изгой среди взрослых и сверстников, ее отца не любят, вот и на нее распространилось недоброжелательство. Вдруг в лесу ей странный человек рассказывает сказку о корабле с алыми парусами, и с той секунды руль сюжета ее жизни оказывается в руках судьбы. Сказка? Но Ассоль не просто поверила в нее, она фантазию внедрила в душу. Она была готова к чудесам — и чудо нашло ее...
Канва его жизни после переезда в Крым внешне небогата событиями. Из-за того, что творчество писателя не отвечало задачам партии и правительства — печатать Грина перестали. В Большой советской энциклопедии об этом сказано с исчерпывающей полнотой: "В произведениях послеоктябрьского периода Грин противопоставляет реальной советской действительности некую "страну-мечту" с несуществующими экзотическими городами Зурбаган и Гель-Гью — своеобразный космополитический рай"... Романтику легко стать ретроградом — Грин не стал. Безденежье, неисцелимая болезнь и в то же время неуживчивость, независимый непреклоный характер... Нелегок был закат мечтателя. И вроде б пелена забвения должна была скрыть перед поколениями имя непутевого романтика. Но звезда Александра Грина не погасла — манит снова к себе людей, ибо и в веках сыскались у него родственный души.
•Когда Ахматова брезгливо сказала о Грине: «Перевод с неизвестного», она абсолютно точно сформулировала главное. Это прекрасная формула искусства: искусство и есть перевод с неизвестного, невозможного, несказуемого языка.
Д.Л.Быков.
http://pryamaya-ru.livejournal.com/14783.html
11 (23) августа 1880 года родился Александр Грин.
По мотивам его повести "Алые паруса" был снят статичный приторный фильм с картонным персонажем во главе.
Художником становишься, когда самостоятельно создаешь то, что хочешь видеть или cлышать - эти слова Моруа можно применить к Грину.
Он не любил говорить о себе. Уже став известным, на вопросы любопытных и анкеты журналов отвечал сухо и кратко. Он вообще был молчалив, сдержан, даже чопорен и терпеть не мог тех, кто лезет в душу. Только в последние годы жизни в «Автобиографической повести» он рассказал о своей трудной и совсем не романтической судьбе. «Потому ли, что первая прочитанная мной ещё пятилетним мальчиком, книга была «Путешествие Гулливера в страну лилипутов»… или стремление в далёкие страны было врождённым, — но только я начал мечтать о жизни приключений с восьми лет».
Если прибавить к этому, что первое слово, которое Саша Гриневский сложил из букв, сидя на коленях у отца, было слово «море», то всё остальное само собой понятно. Как все мальчики в те годы, он читал Купера, Верна и Эмара; любил бродить с ружьем по лесам, воображая себя диким охотником. И конечно, пытался бежать в Америку. Ему нечего было терять: за дерзкие стихи и многие шалости он был исключен из реального училища. Дома тоже было невесело: бедность, вечные упрёки и побои отца. В шестнадцать лет, окончив с грехом пополам городское училище, он вознамерился стать моряком – болотные сапоги и соломенная шляпа, вот и вся экипировка начального маршрута из Вятки в Одессу. Начались многолетние мытарства, о которых коротко можно сказать так: российская земля неласкова к мечтателям и выдумщикам.
«Я был матросом, грузчиком, актёром, переписывал роли для театра, работал на золотых приисках, на доменном заводе, на торфяных болотах, на рыбных промыслах; был дровосеком, босяком, писцом в канцелярии, охотником, революционером, ссыльным, матросом на барже, солдатом, землекопом…»
То, что хладнокровно перечислил Грин, на деле было сущим адом. И вырваться из него он смог только тогда, когда понял, что истории, которые он сочинял для своих случайных спутников и для самого себя, можно записывать.
«Там, где наша магическая фантазия могла бы создать новый мир, она останавливается», — говорил один мудрец. Грин не останавливался. И создал свой, завораживающий мир. Верно замечено: последнее, что человек может сделать — это гигантское действие: в воображении построить целый мир, остаться жить в этом мире, и победить смерть. И это уже не будет просто Александр Степанович Гриневский, который когда-то родился в уездном городке под Вяткой в семье конторщика пивоваренного завода. В семье в минуты раздражения, за своевольство и неудачное учение, его звали "свинопасом", "золоторотцем", предрекали ему жизнь, полную пресмыкания у людей преуспевающих. Так и начались его университеты, когда он уехал в Одессу со сменой белья, акварельными красками и шестью рублями в кармане. Голодный обходил все стоящие в гавани шхуны. Матросом плавал недолго, - после первого же рейса его обычно списывали за непокорный нрав. Потом— солдатчина, побеги и ссылки, тюрьма и этапы... Таккая была у его писательства предыстория. Не зря же признавал, что тяжелая жизнь Грина должна была бы сделать из него преступника или злого обывателя.
Он долго не верил, что может стать писателем. Но вот в рассказе «Остров Рено» найдены координаты той земли, которую напрасно было бы искать на карте и которая принадлежала только ему. С тех пор, невзирая ни на какие повороты судьбы и исторические потрясения, с каждым годом всё увереннее Грин и создаёт свой мир, видимый лишь «внутренними глазами души».
Три страшных года — 1918-й, 1919-й, 1920-й — среди смерти, голода и тифа Грин обдумывал и писал «Алые паруса» — свой ответ революции. Первый роман —"Блистающий мир". Трудно представить, что создавался он в лютую стужу. Грин верил, что люди когда-то летали и снова будут летать, как птицы. Он был тогда не один. Он нашел подругу, верную и преданную до конца, как в его книгах. В 1924 году Грин и Нина уехали в Феодосию. Он мечтал о городе у теплого моря. Здесь прошли самые спокойные и счастливые годы его жизни, здесь были написаны романы «Золотая цепь» (1925) и «Бегущая по волнам» (1926).
Но к концу 1920-х годов издатели, до этого охотно печатавшие книги Грина, перестали их брать. Денег не было, не помогали и хлопоты друзей об устройстве уже больного писателя в санаторий. Грин заболел, в сущности, от недоедания и от тоски, потому что впервые жизнь показалась ему «дорогой никуда». Он не знал, что настоящая его слава ещё впереди.
Последний адрес Грина в Петрограде. 1923—1924 — доходный дом — улица Декабристов, 11.
Отлито в граните в 1986 году. Архитектор - Вячеслав Баяндаевич Бухаев.
•Называть сегодня Крым нашим, это примерно то же, что называть Грина советским писателем», сказал вышеупомянутый Дмитрий Львович Быков. Ibid.
Этим, кстати, надпись на мемдоске и меня позабавила... Но тут вспомнился Шкловский: почему нет приличных кинокомедий? Да не родился ещё человек, который смог бы рассмешить четырнадцать инстанций!
Эпоха шла «путем своим железным», а Грин писал «о бурях, кораблях, любви, признанной и отвергнутой, о судьбе, тайных путях души и смысле случая». В чертах его героев сочетались твердость и нежность, а имена героинь звучали, как музыка.
Как это получалось у него? А очень просто. Он знал, что «наша пригородная природа — есть мир серьёзный не менее, чем берега Ориноко», что человек, вмещающий в себя весь мир — чудесен. Он просто глядел пристальнее, чем другие, и поэтому мог увидеть в сибирской тайге — экваториальный лес, а на петроградской улице с темными домами — пагоды, окруженные пальмами.
Судя по мемуарам, документам, переписке с современниками, Александр Степанович в жизни был, мягко говоря, непростым человеком. Однако в лучших своих творениях — он преображался. Романтик и фантаст, тонкий психолог, он умел раздвинуть рамки обыденности и обнаружить в окружающей жизни поэтические стороны.
Революцию Грин пережил болезненно, в ту пору главной темой его творчества стало столкновение свободы и несвободы — в романах "Блистающий мир" (1923), "Джесси и Моргиана" (1929) и "Дорога в никуда" (1930). И на мрачном фоне яркой вспышкой просияла символическая феерия "Алые паруса" (1923).
Трудно предположить, что радостная эта повесть создавалась в голодном умирающем Петрограде начала двадцатых годов. Писателей тогда объединили под крышей знаменитого Дома искусств — бывшего барского дома купцов Елисеевых. "Сумасшедший корабль", так нарекла этот дом сентиментальная старушка Форш.
В комнатах мрак, лучшим подарком гостям было... полено, каждая клетушка-комнатенка выходила подслеповатым оконцев в колодец-двор. Сыро, промозгло... Грин был необщителен, про него говорили, что он... дрессирует тараканов. И в этой обстановке бедлама он писал лучезарную сказку. Сидя за голым кухонным столом, он сидел над листком, порою вскакивая лишь затем, чтобы хоть как-то согреться в движении.
Один из первых адресов Грина - 1920 — май 1921 года — Дом искусств (ДИСК) — проспект 25-го Октября, 15.
(Теперь этот дом достался грузинскому откупщику – тут устраивают сусальные гейславянские посиделки с вручением премий прикормленным литераторам).
Грин силой мечты создал целый мир, в котором живут отважные, чистосердечные мужчины, поэтичные и прекрасные женщины, где у моря стоят города с загадочными именами. И хотя доброжелатели презрительно махали рукой, дескать, все это у него "перевод с иностранного", Грин знал силу мечты и силу любви. Самое главное - встретиться, найти друг друга.
Маленькая Ассоль, отверженное дитя, воспитанная добрым и любящим отцом, живет уединенной жизнью. Она — изгой среди взрослых и сверстников, ее отца не любят, вот и на нее распространилось недоброжелательство. Вдруг в лесу ей странный человек рассказывает сказку о корабле с алыми парусами, и с той секунды руль сюжета ее жизни оказывается в руках судьбы. Сказка? Но Ассоль не просто поверила в нее, она фантазию внедрила в душу. Она была готова к чудесам — и чудо нашло ее...
Канва его жизни после переезда в Крым внешне небогата событиями. Из-за того, что творчество писателя не отвечало задачам партии и правительства — печатать Грина перестали. В Большой советской энциклопедии об этом сказано с исчерпывающей полнотой: "В произведениях послеоктябрьского периода Грин противопоставляет реальной советской действительности некую "страну-мечту" с несуществующими экзотическими городами Зурбаган и Гель-Гью — своеобразный космополитический рай"... Романтику легко стать ретроградом — Грин не стал. Безденежье, неисцелимая болезнь и в то же время неуживчивость, независимый непреклоный характер... Нелегок был закат мечтателя. И вроде б пелена забвения должна была скрыть перед поколениями имя непутевого романтика. Но звезда Александра Грина не погасла — манит снова к себе людей, ибо и в веках сыскались у него родственный души.