как американцев втянули в войну

Готтфрид оспаривает мои взгляды на роль еврейских организаций и интеллектуалов с сильной еврейской самоидентификацией как агентов изменений в культурных трансформациях, произошедших в Западных обществах за последние 50 лет. В общем, моя позиция заключается в том, что еврейские интеллектуальные и политические были необходимым условием для этих изменений, но не достаточным условием, как подразумевает Готтфрид. В случае разворота иммиграционной политики США просто не существовало других групп давления, которые бы проталкивали либерализованную, мультирасовую иммиграцию в рассматриваемый период (вплоть до принятия радикального иммиграционного закона 1965 года). Также не существовало каких-либо еще интеллектуальных движений, кроме упомянутых в КК, которые пропагандировали бы образ США как мультикультурного, мульти-этнического общества, а не как европейской цивилизации. Готтфрид приписывает драматически-радикальное изменение в иммиграции общему культурному изменению, которому подверглись Западные общества, и которое продвигалось бюрократическим государством. Я согласен, что мульти-этническая иммиграция произошла из-за общего изменения в культуре, но мы все равно обязаны развивать теории о причинах и происхождении этого изменения.

Проливающим свет на еврейские настроения по поводу иммиграции событием стала статья Стефана Стейнлайта (2001), бывшего директора по национальным делам (внутренней политике) при Американско-Еврейском Комитете (АЕК), а в настоящее время являющегося старшим сотрудником при АЕК. Стейнлайт рекомендует изменить традиционную политическую линию [организованного еврейства], поддерживающего щедрую а на самом деле неограниченную иммиграцию и открытые границы, несмотря на то, что для многих порядочных, прогрессивных евреев простое озвучивание таких фундаментальных вопросов тождественно ереси, а дискуссия на эту тему равноценна вызыванию дьявола.

Стейнлайт верит, что текущая иммиграционная политика больше не служит еврейским интересам, потому что новые иммигранты вряд ли будут расположены к Израилю и потому что они будут рассматривать евреев скорее как самую богатую и самую могучую группу в США и значит, как потенциальных врагов, а не как жертв Холокоста. Он особенно обеспокоен последствиями исламского фундаментализма среди иммигрантов-мусульман, особенно для Израиля, и осуждает дикую ненависть к Америке и американским ценностям среди фундаменталистов. Стейнлайт бессознательно согласен с важным тезисом, заключенным в моей трилогии об иудаизме: Исторически, евреям удавалось процветать в индивидуалистических европейских обществах, в то время как они подвергались преследованиям в не-Западных обществах, в особенности в мусульманских культурах с резкой чувствительностью в отношении линии раздела между внутренней и внешней группами (Макдональд, 1998а, Глава 2;)

Упадок этнического сознания среди американцев европейского происхождения

Упадок этнического сознания среди европейских народов является фундаментальным фактором в трансформации Соединенных Штатов в результате массивной не-европейской иммиграции. Сравнение иммиграционных дебатов 1920-х с дебатами 1950-х и 1960-х представляет собой захватывающее занятие. Рестрикционисты 1920-х без смущения отстаивали право американцев европейского происхождения на ту землю, которую они завоевали и заселили. Было множество утверждений этнического интереса о том, что народы, колонизировавшие эту страну и создавшие в ней политическую и экономическую культуру, имеют право сохранить страну в своей собственности.

Но уже к 1940-м, и тем более к 1960-м, было совершенно невозможным делать подобные заявления и не быть заклейменным не просто расистом, но интеллектуальным неандертальцем.

Можно видеть изменения в карьере расового теоретика Лотропа Стоддарда, автора таких книг, как "Вздымающаяся цветная волна против превосходства белого мира" (The Rising Tide of Color Against White World Supremacy), и многочисленных статей для газет и журналов, таких как Colliers, Forum, и Saturday Evening Post. Стоддард полагал евреев народом высокоинтеллигентным и расово-отличным от европейцев. Он также верил, что еврейский фактор был критическим для успеха большевизма. Однако к концу 1930-х он полностью перестал упоминать евреев в своих лекциях для Военного армейского колледжа. Боасианская революция в антропологии завершилась триумфом, и теоретики, верившие в то, что фактор расы является важным для объяснения человеческого поведения, превратились в маргинальные фигуры. Стоддард сам проделал путь от популярного и влиятельного писателя до скорее изгоя по мере того, как администрация Рузвельта готовила страну к войне с национал-социалистической Германией.

Еще одним признаком изменяющихся настроений в отношении евреев стала реакция на замечания Чарльза Линдберга в Дес Мойнсе, штат Айова, накануне вступления США во Вторую мировую войну. Защита невмешательства Линдбергом происходила не только из его ужаса перед разрушительной силой современного оружия результатом чего, как он предвидел, будет саморазрушение европейской культуры, но также из его веры в то, что вторая европейская война станет самоубийственной для собственно белой расы. В статье, опубликованной в популярном издании в 1939 году, вскоре после начала Второй мировой войны, он сказал, что это война среди доминантных людей за власть, слепую, ненасытную и самоубийственную. Западные нации снова в состоянии войны, войны, вероятно, более обессиливающей, чем любая из прошлых войн; войны, в которой белая раса обречена потерпеть поражение, а другие обречены выиграть; войны, которая запросто может ввергнуть нашу цивилизацию в новые Темные Века, если ей вообще удастся выжить (Линдберг 1939, стр. 65).

Линдберг верил, что для продолжения доминирования над другими расами и чтобы остановить неисчислимые легионы не-белых, которые являются подлинной долговременной угрозой, белые должны объединиться. Линдберг не был Нордистом. В течение длительного времени он вынашивал идею, что Россия должна стать белым бастионом против Китая на Востоке. Он пропагандировал расовый альянс среди белых, основанный на Западной Стене расы и оружия, которая способна сдержать как Чингисхана, так и инфильтрацию низшей крови; воздвигнутую на английском флоте, германской авиации, французской армии, [и] американской нации (стр. 66). Однако Советский Союз при коммунистах был отвратителен: Я говорю вам, что я сто раз предпочту увидеть мою страну в союзе  с Англией, или даже Германией со всеми ее недостатками, чем с жестокостью, безбожием, и варварством Советской России. Каждый гражданин Америки, каждый христианин и каждый гуманитарий в этой стране обязан сопротивляться альянсу между Соединенными Штатами и Россией (Берг 1999, стр. 422). Совершенно ясно, что Линдберг рассматривал зверства, учиненные Советской Россией, как намного более чудовищные, чем совершенные нацистской Германией.

В своей знаменитой речи от 11 сентября 1941 года, Линдберг утверждал, что евреи являются одной из главных сил, пытающихся втянуть США в войну, вместе с администрацией Рузвельта и британцами. Линдберг отметил, что еврейскую реакцию на нацистскую Германию можно понять, учитывая преследования, достаточные, чтобы сделать врагом любую расу. Он утверждал, что от евреев происходит величайшая опасность для этой страны, из-за большой доли их собственности и влияния в нашем кинематографе, нашей прессе, нашем радио, и нашем правительстве. И, наиболее противоречиво, он заявил, Я говорю, что лидеры как британской, так и еврейской рас, в силу причин, насколько понятных с их точки зрения, настолько же нежелательных с нашей; в силу причин, которые являются не-американскими, желают втянуть нас в войну (Берг 1999, стр. 427).

Речь Линдберга была встречена потоком оскорблений и ненависти, беспрецедентным в американской истории в отношении публичной фигуры. За одну ночь Линдберг превратился из культурного героя в морального парию. Хотя еврейское влияние в средствах массовой информации и правительстве было настолько же сложно измерить в то время, как и сегодня, но оно без сомнения было значительным, и озабоченность этим влиянием составляло часть анти-еврейского сентимента того времени. В буклете, опубликованном в 1936 году, редакторы журнала Fortune пришли к выводу, что главными источниками еврейского влияния в прессе были еврейский контроль двух основных радиосетей и кинематографические студии Голливуда (редакторы Fortune 1936). Они заключили, что самое большее, половина средств влияния на общественное мнение и вкусы публики в Америке находятся в еврейских руках (стр. 62) весьма примечательное число, учитывая, что евреи составляли примерно 23% населения [США] и большинство евреев были иммигрантами первого или второго поколения...

      Не является секретом, что кинематографическая индустрия действительно вела пропаганду против Германии и за вступление Америки в войну. В мае 1940 года, студия Warner Brothers протелеграфировала Рузвельту, что лично мы хотим сделать все, что в нашей власти внутри кинематографической индустрии, чтобы, используя говорящий экран, показать американскому народу все величие того дела, ради которого свободные народы Европы идут на столь огромные жертвы (Габлер 1988, стр. 343). Позже, в 1940 году, Джозеф П. Кеннеди потребовал от голливудской кинематографической элиты прекратить пропаганду войны и выпуск анти-нацистских фильмов, пригрозив опасностью роста антисемитизма.


Те простые факты, что подавляющее большинство американских евреев были за вмешательство и что евреи действительно имели
значительное влиняние на общественное мнение и социальную политику, перестали быть относящимися к делу. Как сказал сам Линдберг, выбор был позволить или нет втянуть свою страну в совершенно катастрофическую войну из-за отсутствия храбрости поименно назвать группы, ведущие твою страну в войну рискуя быть названным антисемитом просто за их наименование (перефразировано Анной Морроу Линдберг, 1980, стр. 224; выделено как в тексте). Америка вступила в эру, в которой простое обсуждение еврейских интересов стало абсолютно морально неприемлимым. Мы до сих пор живем в этой эре.