Альфред Розенберг. «Восток и Запад»

На протяжении веков в Европе говорили о далёком, сказочном Востоке. Они верили, что сущность восточных народов не сильно различается, а слово «восточная культура» была часто используемым оборотом речи. Только 19 век просветил нас лучше. Своеобразно и довольно пёстро перед нашим взором сегодня развёртывается нравственное устроение различных народов и рас, начиная с более близких родственников и заканчивая почти полной душевной противоположностью Индия-Китай. Слово «восток» сегодня для нас едва ли больше географического понятия.

С помощью соблазнительно-блестящего произведения Шпенглера «Закат Запада» (в русском переводе название книги О. Шпенглера звучит как «Закат Европы» – прим. переводчика), слово «Запад» стало модным шлягером современных мегаполисов.

Пожалуй, не подвергается сомнению то, что наряду со многими индивидуальными народными качествами также существуют и культурные символы народов Западной Европы, свидетельствующие об их внутреннем родстве. Не стоит носить сов в Афины и останавливаться на родственном устройстве соборов Реймса, Парижа, Ульма, Страсбурга, Линкольна, на Парсифале или на Тристане и Изольде… Но как итог мы можем отметить следующее:

Древний Рим погиб, когда возрастающее количество народных масс затопило его, и гибридизация была неминуема, когда сириец и раб стали солдатскими императорами, когда после внутреннего разложения отбросы всех рас сжали страну в своём гнилом кулаке. Лишь север страны уклонился от этого народного искушения.

Потом с Альп сошли «варвары». Очередная волна после ряда других нависла теперь над страной. Но новая кровь поглотилась и исчезла. Только на юге и на севере германцы сумели удержаться. С ослаблением этого сдерживаемого процесса смешения в Италии возникает новая культура, которая отождествляется, прежде всего, с именем Флоренция.

Как семитизировалась Франция поведывает нам потрясающая картина Гобино. Африканские и сирийские войска Рима пересекли Галлию от Массилии до Рейна. Их этапы, гарнизоны проделывали то же самое, что происходило в Риме… И здесь вторжение «варваров» принесло освежение крови, и очень скоро готическая Тулуза становится центром сопротивления римским претензиям на мировое господство, обезличивающее народы. Альбигойские войны несут искоренение германской крови на юге франкской державы. Старый, великолепный Париж, где в средневековье на фламандском говорили больше чем на французском, был таким же готическо-германским как сегодня какая-нибудь Нормандия или Фрисландия. Пока этот город не наводнился жидами, метисами с юга, римлянами и т.д., и не лишился своего характера подобно древнему Риму. В конце 18-го века с германством в Париже было покончено. Только в Бретани и Нормандии у Франции ещё есть свежие нордические источники.

Также и многообразная Германия должна была бороться за жизнь против напирающего хаоса. Тридцатилетняя война принесла одно из самых страшных кровопусканий, и даже сегодня в Немецком Рейхе всё ещё имеются города и местности, о которых можно сказать, что германство в сознании и инстинкте живёт там довольно слабо.

Наименование «западная культура» – это новый вид интернационализма, который хотят подать нам. Культура Западной Европы на три четверти была определена германской кровью. Они разбавляют понятие народной группы, сосредоточившей в себе душевное ядро, обозначая его непонятным, изъятым из географии названием. История Европы – это почти что целиком история германства, европейская культура – это германская культура!

Прошлое столетие развивалось не так, как это предсказывали разные сплюснутые черепа. Более лёгкие возможности для связи не сблизили народы друг с другом, а наоборот усугубили разделение, быстро прогрессируя, достигнув такого градуса, что сегодня уже не так просто распознать «западную культуру».

Определённо мы надеемся, что судьбоносная общность народов Европы однажды воплотится в жизнь. Но это имеет своей предпосылкой то, что после всех интернациональных революций, народная революция однажды завладеет всеми жизненно важными артериями страны, везде, где заражённые соотечественники, жиды и семитские рабы ведут игру своими грязными руками. Если народное пробуждение однажды освободит Германию от паразитов из Берлина, Вены, Франкфурта, Бреслау и т.д., то она придаст силу и здоровым чувствам в Англии и Франции, безопасно аннигилировавши биржи Лондона и Парижа с их обитателями, и тогда мы, вероятно, сможем опять заговорить о выздоравливающем Западе.

Для человека, который оказывается прав слишком запоздало, у русских есть хорошее прозвище, они именуют его философом заднего ума. Один из таких – Шпенглер. «Закат Запада» не наступает, он уже произошёл. Но возрождение германства, тевтонства не за горами. Все шпенглеровские конструкции относятся к прошлому. Только из-за того, что у него самого не было веры, только из-за того, что он сам воспринял гибель как обязанность, он написал эту книгу остроумно и в то же время плоско. Всякий, кто не обладал верой в тевтонство, испытав её проявление, открыто казнил себя. Шпенглер возбудил нравы, вызвал благие немецкие силы, и теперь, через несколько лет, он уже мёртв духовно.

Досадно наблюдать, как порядочные люди чувствуют себя обязанными писать книги о «возрождении Запада» и основывать такие объединения как «Заводское общество западного союза». Это происходит благодаря господину доктору Дикелю. Присвоение чужого заголовка, по существу обработка уже готовой сенсации, выглядит в этом случае особенно забавным, так как вместо спасения Германии там внезапно проделывается тот же фокус с новым интернационализмом.

Мы признаём только одно: до тех пор, пока нет свободной, народной Великогермании, Запада для нас не существует!

Это единственный ответ вопрошающему, скептику, мечтателю и соблазнителю.

„Völkischer Beobachter“, 11 августа 1921.