По образованию и основному практическому опыту я – театральный режиссёр.
Жизнь в кинематографе и гейм-индустрии началась для меня с анимации, сравнительно поздно, – с классической анимации под руководством Фёдора Савельевича Хитрука, где фильм требовалось не только «придумать», но, желательно, и нарисовать собственными руками. 24 фазы (рисунка) на одну секунду экранного времени. Труд, конечно, не вполне соразмерный ожидаемым результатам (если ты, конечно, не задумал запечатлеть на плёнку всепобеждающий шедевр).
Поэтому, у меня довольно трепетное отношение к каждому кинокадру… И к форме, и к его содержанию, и к их единству… Поэтому, если меня что-то заинтриговало или обеспокоило в чужой ленте, я стараюсь зафиксировать и запечатлеть в собственной голове каждый кадр – без этого бывает совершенно невозможно понять, что движет автором, чего, собственно, этот автор хочет, и с чем ты, вообще, имеешь дело.
Фильм «Левиафан» Андрея Звягинцева заинтриговал и обеспокоил меня буквально с первых секунд: я не только ничего подобного доселе не видел; но я не узнавал и самого, довольно известного мне, автора… Перед глазами была, открытая для всех, житейская «голая Правда», которую ни с чем не спутать, и ничем не подменить…Каждый современник, на месте автора, может рассказать «свою непридуманную голую правду», но вряд ли она что-то кардинально изменит в общем видеоряде открывающегося мне громоподобного сюжета… Я почувствовал, что «нужен этому фильму» совсем не для того, чтобы как-то эту правду оценить и «продегустировать»… И даже не в самой этой правде дело – а исключительно во мне самом… Заданный автором видеоряд не просто передо мной «самораскрывался» каким-то киносюжетом - он вёл со мной настойчивый живой и напряжённый диалог…
«Это не кино!» - мелькнуло у меня в голове. Конечно, не кино, подумал я, – это беспрецедентный опыт практического богословия средствами кинематографа…
Не экранизация Книги Иова – А сама история Иова, вдруг появившегося на свет прямо у меня на глазах , рядом со мной, в современной Эрэфии – в скользком и холодном брюхе самого Левиафана…
Жизнь в кинематографе и гейм-индустрии началась для меня с анимации, сравнительно поздно, – с классической анимации под руководством Фёдора Савельевича Хитрука, где фильм требовалось не только «придумать», но, желательно, и нарисовать собственными руками. 24 фазы (рисунка) на одну секунду экранного времени. Труд, конечно, не вполне соразмерный ожидаемым результатам (если ты, конечно, не задумал запечатлеть на плёнку всепобеждающий шедевр).
Поэтому, у меня довольно трепетное отношение к каждому кинокадру… И к форме, и к его содержанию, и к их единству… Поэтому, если меня что-то заинтриговало или обеспокоило в чужой ленте, я стараюсь зафиксировать и запечатлеть в собственной голове каждый кадр – без этого бывает совершенно невозможно понять, что движет автором, чего, собственно, этот автор хочет, и с чем ты, вообще, имеешь дело.
Фильм «Левиафан» Андрея Звягинцева заинтриговал и обеспокоил меня буквально с первых секунд: я не только ничего подобного доселе не видел; но я не узнавал и самого, довольно известного мне, автора… Перед глазами была, открытая для всех, житейская «голая Правда», которую ни с чем не спутать, и ничем не подменить…Каждый современник, на месте автора, может рассказать «свою непридуманную голую правду», но вряд ли она что-то кардинально изменит в общем видеоряде открывающегося мне громоподобного сюжета… Я почувствовал, что «нужен этому фильму» совсем не для того, чтобы как-то эту правду оценить и «продегустировать»… И даже не в самой этой правде дело – а исключительно во мне самом… Заданный автором видеоряд не просто передо мной «самораскрывался» каким-то киносюжетом - он вёл со мной настойчивый живой и напряжённый диалог…
«Это не кино!» - мелькнуло у меня в голове. Конечно, не кино, подумал я, – это беспрецедентный опыт практического богословия средствами кинематографа…
Не экранизация Книги Иова – А сама история Иова, вдруг появившегося на свет прямо у меня на глазах , рядом со мной, в современной Эрэфии – в скользком и холодном брюхе самого Левиафана…