В день захоронения тела Ленина общество столкнется с неразрешимой проблемой, как его выносить из Мавзолея – ногами вперед, как усопшего, или головой вперед, если он действительно жив.
http://content.mail.ru/pages/p_9001.html
Впрочем, пропустим этот щекотливый момент, на минуту отвернемся от гроба, чтобы не видеть, как именно его вынесут. С одной стороны умер он очень давно, но его труп был необходим для поддержания веры, вождем которой он когда-то и был. В принципе, сам Ленин не виноват, что соратники надругались над его телом, вовремя не придав его земле, выставив его разлагающую и забальзамированную плоть на всеобщее обозрение. Я еще понимаю, если бы это сделали с ним белогвардейцы, а потом в очередь приходили посмотреть на поверженный труп умершего врага, но когда в очередь за этим зрелищем выстроились потомки его красных друзей – это не всем понятно.
Ну, согласен, с выдающимся человеком нужно было в 1924 году попрощаться, но почему на столько лет затянулось это прощание, почему мы почти сто лет приходили к его трупу, как толпа зевак бегает посмотреть на того, кого только что сбила на дороге машина. Этакое бесовское любопытство посмотреть – жив или не жив, разложился или не разложился, похож на Ленина или не похож, рыжий или не рыжий, рябой или не рябой. А может действительно это какое-то политическое удовольствие, как принятие клятвы - взглянул на останки вождя, и будто еще раз как бы поклялся, что делу Ленина верен. Уж тогда понятно, почему могила Ленина не закопана – нужно видеть, кому клянешься служить. Мы верно или не верно служим именно этому мертвому телу, и не нужно оправдываться, что, мол, не телу, а его делу мы клянемся служить. Ну, кабы делу - понятно, так и клясться надо было бы на деле, например, на любом томе собрания его сочинений. Вот так руку положил на первый том, как на библию – чем плоха клятва. А тело-то тогда причем, ведь получилось, что его дело оказалось не в собрании его статей и теории совершенного общества - дело оказалось именно в его собственном теле. Сегодня можно сколько угодно выбрасывать в макулатуру книги Ленина, в стране остались единицы людей, кто осилил эту полу сотню томов, а тело все равно не тронь – в нем вся красная сила.
Что в теле Ленина осталась? Извините за анатомичность, но надо же когда-нибудь это понять. Ну, внутренние органы, надо полагать, давно вытащили, и сердца Ленина, как некого символа, в его теле тоже нет. В голове нет мозга, всем давно сообщено, что он хранится где-то в отдельной банке. В принципе, кости в трупе, наверняка целы, и кожа, если не врут, на теле подлинная, а не с кого-то другого содрана. Что мы имеем в остатке, кости и кожа – лежит труп без сердца и мозгов, а мы подходим с клятвами к нему, как будто внутри его все в порядке.
В чем же дело, уже и хоронить-то почти нечего, все истлело, а споры вокруг разлагающегося вождя идут, словно вместе с его похоронами будет похоронено и его дело. Служение делу тела в нашей стране давно превратилось в тело его дела. Уж тогда совсем ерунда какая-то получается, значит, соратники по его партии намеренно показывают всем остальным людям, что тело-дело хотя и разлагается, но еще не разложилось. В случае с Максом и Энгельсом было как-то более человечно, тела их благородно преданы земле, а марксизм как существовал, так и существует поныне, а ленинизм почему-то без тела никак не может.
Ну, предположим, спросили бы мы сейчас самого Ленина, как ему в таком расчлененном состоянии? Он сам себе нравится? – Ой, и ругался бы, наверно, он своим знаменитым прищуром – до Тверской улицы бы его мат был слышен. Уж понятно, тщеславному человеку приятно было, что помнят его, и чтят по праздникам и митингам. А то, что мы до конца недокоммуниздились, а развалились - он ли один в том виноват. За что же потрошить и засушивать так бессердечно, сердце рвать, мозги по баночкам спиртом заливать - не то чтят, не то пытают.
Если он и виноват во всех наших бедах, то насколько он после смерти за это ответил. Ну, умер человек, понятно, что как любое мертвое тело омыли его перед походом в загробный мир, ну не срамно это, когда тебя голого и мертвого один раз помыли, в саван завернули или костюм одели. Уж принято так, не стесняется покойник такое терпеть, а дальше что – над телом Ленина, любимого миллионами людей не просто надругались, но и приучили эти миллионы, что так и надо было сделать.
А что надо было сделать? Как принято нормальными людьми, родственники и товарищи должны были предать тело земле, потому что любой покойник не хотел бы, чтобы кто-то видел, как его тело изменяется, так скажем, не в лучшую сторону.
Что же сделали на самом деле, а давайте попробуем это сказать начистоту, чтобы наконец-то понять ужас совершенного деяния. У тела Ленина вначале вытащили кишечник, понятно не сохранили, а предали земле, но без почестей – так просто закопали, как пропавшую колбасу. Кощунственно, скажете, об этом размышлять – не боле кощунственно, чем это было тогда сделать. Куда дели печень вождя? Куда выбросили его селезенку? В баночки разложили или во дворе зарыли? Об этом нельзя вспоминать? А не надо было этого делать, тогда нечего было бы и вспоминать. Как же хочется спросить самого Ильича, как бы он хотел похоронить свою печень – с почестями в могиле, в безымянной ямочке у забора или в баночке пусть пока плавает. А уж было бы совсем бесчеловечно спросить Ульянова, мужчина ведь, как поступили с его мужскими достоинствами. Оторвали или на теле зачем-то сохранили! Звери вы, товарищи верные ленинцы, Ленин бы вам этого не простил.
Вот интересно, имею ли я право подать в суд на верных ленинцев за надругательством над телом известного человека. С одной стороны не имею, потому что его жена и родственники сами позволили это с ним сотворить, но это в том случае было бы верно, кабы человек был простой и никем не заметный. Ну, расчленили, к примеру, где-то крестьянина или инженера в Костромской области и начали его в сарае хранить. Ну, и на здоровье, если мирского стыда у родственников нет. А в случае, когда человек известный и надругательство это произошло публично - на главной площади страны лежит искалеченный мертвый человек, некоторые части которого разбросаны по медицинским баночкам и свалкам. Уж в этом случае, возможно, любой гражданин страны имеет право подать в суд за осквернение – так почему же никто этого до сих пор не сделал?
Ну, понятно, что самим ленинцам с детства вбивали в голову, что это нормально, потому им и сейчас кажется, что так с трупами поступать можно. Остальные не закапывают Ленина, чтобы не обидеть ленинцев. Впрочем, для большинства граждан этот человек давно превратился в музейный экспонат, и они точно не станут требовать, чтобы экспонат зарыли в землю, так как цивилизованные люди вещи для музеев не закапывают, а наоборот откапывают.
Так кто же у нас там лежит в Мавзолее – истерзанное мертвое тело, живое его дело или музейный экспонат рыжего человека начала двадцатого века? Нужно его хоронить или нет – это уж, наверно, никто и не знает, но публично показывать его точно не стоит. Что стоит прямо в Мавзолее просто навсегда закрыть непрозрачную крышку гроба, и пусть вечно коммунисты ходят поклоняться к закрытому гробу, который следовало бы, конечно, хоть немного прикопать, но сейчас пока нельзя – шум по стране поднимется, что, мол, и дело тогда будет его зарыто. В принципе ленинское дело было раньше его тела зарыто, но это сделали так постепенно, что никто и не заметил, что от большого дела осталось только одно это измученное тлением тело.
Однажды я не поленился и внимательно прочитать полное собрание сочинений Ленина, которое, если сказать коротко, похоже на большой грамотно написанный школьный конспект всего хорошего, созданного за тысячи лет лучшими умами человечества. Владимир Ильич Ульянов лишь собрал это все воедино и дописал от себя лишь одну мысль, что это все реально и возможно, потому и верно. Все это не сбылось, когда мы начали убивать за это друг друга, и верные соратники потом зверски распотрошили в Мавзолее умершего вождя, чтобы потомки сами увидели того, кто хотел по-плохому сделать хорошее и искренне в это верил.
Впрочем, как сказал сам покойник: «Тактически успех революции зависит от быстрого захвата коммуникаций (почты, телеграфа, вокзалов)», а нынешние коммунисты изменили эту ленинскую революционную тактику и заняли оппортунистическую позиции в обороне одного Мавзолея. Впрочем, как еще сказал сам покойник: «Чем кончится эта борьба, каков будет окончательный итог первого натиска российской революции, - сейчас еще нельзя сказать».
Что ж, перефразировав известное изречение, что в доме повешенного о веревке не говорят, я лишь добавлю, что в доме набальзамированного о нафталине тоже не говорят», а если и говорят, то виноват в том – сам заговоривший. В данном случае автор этих размышлений.
Алексей ВИНОГРАДОВ,
2006 год.