"Нет, это не Россия!"...

Если ещё в начале советского наступления на Польшу у многих русских людей появилась надежда на то, что красная армия была способна духовно переродиться, то сейчас события говорят иное. На основании рассказов очевидцев и свидетельств иностранной прессы можно представить себе следующую картину.

Красная армия перешла границу, имея перед собой небольшие, растерявшиеся польские отряды. Она занялась, прежде всего, их истреблением. Польский офицер прошёл тот же крестный путь, что некогда и русский. Все польские офицеры были объявлены «шпионами и бандитами». Героические сопротивления офицерства были жестоко подавлены. Вот характерный рассказ советского капитана Головко.

«… На опушке леса за пулемётом присел землисто-бледный польский офицер. Около него ещё два и, конечно, ксёндз. Зная, что их песенка спета, офицерьё решило защищаться до конца… Младший командир Кочетов подкрадывается сзади и бросает гранату. Взводмладшего лейтенанта Старогина бьёт в лоб. Конец. Поп в забрызганной рясе уткнулся в канаву, два шляхтича наповал, а третий в двух шагах от подбежавших красноармейцев разряжает в свой висок последний раз панский револьвер. Так без погребального салюта и знамён с белыми орлами гибнут в лесах Белоруссии последние остатки заносчивой и кичливой шляхты».

Характерно здесь всё. И слова «капитана» об «офицерье», и откровенная фраза «Зная, что их песенка спета»… Советская пресса полна рассказами (и их подтверждают очевидцы) о том, что местное население помогало красной армии расправляться с поляками. Этому можно поверить, принимая во внимание безумную политику польских правительств на русских окраинах. Увы, за преступления бежавших министров и воевод расплачивается польское офицерство и местная интеллигенция.

В расправах не делают никакой разницы между русскими и поляками.Так же, как и у поляков, делят земли русских помещиков, и так же жестоко расправляются с русскими священниками, бывшими офицерами и интеллигентными людьми.

Смешно говорить о каких-то опереточных выборах и голосованиях в Белоруссии и на Украине, если ещё до прихода красной армии командарм Тимошенко обратился к населению со следующим воззванием:

«Разогни свою могучую спину, подними свою мощную мозолистую руку, народ Западной Украйны…Оружьем, косами, вилами и топорами бей извечных врагов твоих — польских панов… Не должно быть места на земле Западной Украины панам и подпанкам, помещикам и капиталистам. Забирайте в свои руки панскую землю, выпасы, луга и выгоны. Сбрасывайте власть помещиков, берите власть в свои руки, решайте сами свою судьбу».

Секретарь коммунистической партии советской Белоруссии делится на страницах «Комсомольской правды» от 26-го сентября своими впечатлениями о поездке по занятым местностям: «Вся гражданская власть в городах находится в руках местных временных управлений, в деревнях — крестьянских комитетов… Крестьянские комитеты уже распределяют между бедняками и середняками отнятые у помещиков землю, скот… Крестьяне ведут энергичную борьбу с остатками офицерско-помещичьих банд, беспощадно расправляются с панами». В дневнике некоего Киселёва, председателя временного управления города Новогрудок, читаем: «Совещания, проведённые сегодня с представителями крестьянских комитетов, показывают отрадную картину. Крестьяне забирают у помещиков скот, а угнетателей арестовывают» («Комсомольская правда от 24 сентября).

Знакомые картины 1917–1918 гг. «Изъятие» помещичьих, церковных и монастырских земель. Помещичьи дома обращаются в клубы и школы или в них вселяют батраков с семьями. Скоро придёт и очередь зажиточных крестьян. Дают на время волю худшим инстинктам, чтобы потом загнать крестьян в колхозы, как это уже было проделано с сельскими массами России. Недаром постоянно говорится об «огромном интересе и сочувствии, проявляемом белорусскими и украинскими крестьянами к колхозному устройству».

Временные управления, берущие в свои руки власть в городах, составляются из представителей красной армии, местных рабочих и интеллигенции с солидным революционным прошлым. Хорошей рекомендацией служит сидение в тюрьме во времена «панского режима». Одновременно формируются отряды красной гвардии для расправ с «врагами народа». Белостокская красная гвардия, — пишет, например, «Красная звезда» от 28 сентября, — создана по инициативе местных коммунистов, членов компартии Западной Белоруссии. Они готовились к этому, ещё будучи в тюрьмах панской Польши.

Красногвардейцы деятельно помогают красной армии. Они «вылавливают последышей волчьей офицерской своры». Под руководством временных управлений наводятся новые порядки по городам и местечкам. Фабрики, заводы и предприятия, владельцы которых, по словам советских газет, скрылись, передаются комитетам рабочих. Этим же комитетам поручается контроль над предприятиями, владельцы которых ещё пока имеются налицо. Реорганизуется школьная часть, с пересмотром программ в советском духе и исключением преподавания Закона Божия. Семьи пролетариата вселяются в имеющиеся по городам хорошие квартиры.

Волна советской пропаганды обрушивается на головы жителей. Радио, газеты, тысячи плакатов, листовок и лозунгов сеют семена классовой вражды и на все лады твердят о счастливой и радостной жизни Советского Союза. Подготовляются выборы Народных собраний Западной Украины и Белоруссии, которым предстоит решить судьбу этих областей.

Нетрудно предугадать, в каком духе произойдёт это волеизъявление: присоединение к СССР, советский строй, конфискация имений, банков, предприятий и т.д…

Смотря честно на всё это, надо сказать: «Нет! Не Россия возвращается в свои земли. Не Русская Армия перешла польскую границу. Это воинствующий и безбожный большевизм распространил своё влияние на запад. Это армия III Интернационала воевала с горстью брошенного польского офицерства».

И не можем мы праздновать переход исконных русских областей к СССР, ибо население их испытает ещё более горькие лишения и муки. Укрепление же власти Сталина может только огорчить русских патриотов.