Сталинские масоны?

Многие любят порассуждать о масонстве, но лишь единицы из единиц знакомы с серьёзными научными трудами, посвящёнными вольным каменщикам. На книжном рынке масоноведческая литература представлена в основном бреднями безумного Воробьевского и кондовым агитпропом сталиниста Платонова. Популярность темы, вызванная, в первую очередь, характерным для неё ореолом таинственности, приковала к ней «патриотических» шарлатанов, а то и откровенных путинских пропагандистов вроде Старикова, которые находят в масонской проблематике непаханое поля для разоблачение «заговора против Православной Советской Руси». В результате «окучивания» этой, безусловно, интересной тематики разного рода шизофрениками, академическое изучение масонства в целом, и русского масонства в частности непоправимо застопорилось.

Исключение составляет трёхтомник видного масоноведа А. Серкова «История русского масонства XXвека», увидевший свет в 2009 г. Автор, избегая конспирологических домыслов, сухо излагает достаточно рутинную хронологию русских лож, начиная с открытия в Российской империи филиала Великого Востока Франции и заканчивая возрождением масонства в ельцинскую эпоху. Неоспоримым плюсом книги является освещение доселе малоизученного вопроса о связи вольных каменщиков с движением советских патриотовв период после 1945 г. Ведь одним из стойких предрассудков совковой «патриотовщины» является миф о враждебности масонства советскому режиму, особенно его «православно-патриотической» сталинской ипостаси. В алко-патриотических кругах на масонов принято сваливать ответственность за холодную войну Запада против СССР (мысль о том, что и СССР вёл холодную войну против Запада, продолжая грезить о мировой революции и «земшарской республике» с центром в Москве, в головы сивушных «конспирологов» почему-то не приходила) и мифический «план Даллеса»; целиком «жидо-масонскими» кознями объясняют распад СССР, – большевистского государства, которое в умах «патриотов» предстаёт цитаделью» некоей «духовности» и антиподом «развращённого» Запада.

Несомненно, что информация об увлечении русскими масонами идеей сотрудничества с «эволюционировавшим» коммунистическим режимом грозит обернуться для советской жидоедской камарильи настоящим шоком. Как бы им не хотелось, но движение в поддержку сталинского строя находило отзыв преимущественно у левого сегмента Русского Зарубежья (хотя называть этот кадетско-эсерствующий сегмент «русским» можно только через силу и подавляя рвотный рефлекс…), у т.н. «прогрессивной части эмиграции», среди которой было немало участников Февральской революции. В авангарде же сталинских лизоблюдов шествовали члены масонских лож или, по крайней мере, люди так или иначе связанные с масонством и его идеалами.

Вместе с тем хотелось бы предостеречь и от другой крайности. Записывать всех русских масонов в «группу поддержки» СССР – очевидный перебор. Далеко не все из них трудились в послевоенном Париже на благо «советской Родины», зазывая эмигрантов в большевистский рай. Некоторые даже заняли антисоветскую позицию. Неслучайно я избрал для цитирования именно труд Серкова, в котором автор довольно резко развенчивает доводы известной эмигрантской исследовательницы Н. Берберовой, утверждавшей о полном единодушии «братьев» в поддержке СССР. Но и данные приводимые Серковым не позволяют остаться равнодушным: список масонов, «перекрасившихся» в советских патриотов действительно впечатляющ.

Конечно, для многих членство в советских организациях было сопряжено с выходом из ложи, однако это вовсе не свидетельствует об утрате бывшими масонами своих гуманистических идеалов. Последние как раз и играли решающую роль в просоветском выборе русскоязычных «братьев». Масонство как структурапо понятным причинам несовместимо с коммунизмом, но нас интересует масонство как мировоззрение. Вера в Просвещение, Прогресс и Человечество сблизило его с советской системой, которая в годы второй мировой войны виделась единственным заслоном от «нового варварства» нацизма. Традиционное засилье «народнических» настроений среди либерально-социалистической эмиграции (из рядов которой комплектовалось большинство масонских лож) вело её деятелей к логическому признанию сталинского режима.

Обратите внимание на то, как поразительно совпадают речевые обороты леваков-масонов середины XXвека и современных совков: «все ж мы русские» (с), «нельзя лить русскую кровь» (с), «пора прекратить братоубийство» (с) и т.д. Иными словами, преференцию убивать русских имеет только советский чекизм, чью пятку ныне целуют «патриотические» орки, как некогда целовали благодушно-либеральные масоны…

Итак, избранные отрывки из третьего тома «Истории русского масонства XXвека» (поклонникам Старикова, Платонова и Штильмарка гарантирован разрыв шаблона):

«Первым реальным проявлением «нового» курса по освобождении Парижа стало посещение советского посла А.Е. Богомолова группой видных эмигрантов, большинство из которых активно участвовали в движении Сопротивления во Франции. Визит этот нанесли В.А. Маклаков, А.С, Альперин, М.М. Тер-Погосян, Е.Ф. Роговский (масоны Великого Востока Франции), Д.Н. Вердеревский, В.Е. Татаринов (члены Великой Ложи Франции), а также А.Ф. Ступницкий, М.А. Кедров и А.А. Титов».

«24 марта 1945 г. члены этой же группы образовали Объединение русской эмиграции для сближения с Советской Россией. В правление этого общества также вошли руководители русского масонства: В.К. Агафонов (председатель), А.С. Альперин (товарищ председателя), В.А. Маклаков (почётный председатель), В.Е. Татаринов (генеральный секретарь), Д.Н. Вердеревский, В.В. Вырубов, К.В, Мочульский, Е.Ф. Роговский, Я.Л. Рубинштейн, М.М. Тер-Погосян и др. Первоначально создание Объединения вызвало недоумение в эмиграции, в том числе и среди масонов. Члены группы заявили о «завершении прежней борьбы между русскими», однако отказались от совместной работы с «советскими патриотами»…

«В правление Союза русских патриотов в 1944-1945 гг. входили такие видные масоны, как Д.М. Одинец, А.П. Ладинский, Г.Г. Шклявер, А.П. Марков. Первоначально организация объединяла участников движения Сопротивления, но уже в 1945-1946 гг. была преобразована в Союз советских патриотов и стала заниматься преимущественно просоветской пропагандой.

С тем, как ведётся пропаганда на территории Франции, лично ознакомился министр иностранных дел СССР В.М. Молотов, устроивший во время официального визита в Париж приём в советском посольстве, на котором присутствовали ключевые лица Союза русских патриотов, в том числе А.П. Марков, Д.М. Одинец, Н.Я. Рощин».

«Активно сотрудничали с Союзом советских патриотов, помимо уже упомянутых лиц, и такие вольные каменщики, как Г.В. Адамович, Б.Я. Бродский, Д.Н. Вердеревский, Н.Н. Евреинов, Л.Ф. Зуров, В.А. Курилов, А.И. Лабинский, С.к. Маковский, В.Б. Сосинский, В.В. Толли, П.П. Тутковский и др. В 1945 г. аналогичная организация была создана и в Нью-Йорке, в неё вошли и масоны, например, Г.Д. Гурвич, С.Л. Поляков-Литовцев, А.Э. Дюбуа.

30 июня 1946 г. начался процесс выдачи советских паспортов эмигрантам. В первой группе новых советских граждан, получивших паспорта в зале «Йена», были и масоны: Д.Н. Вердеревский, А.П. Ладинский, А.П. Марков, В.Е. Татаринов, Н.Я. Рощин-Фёдоров (впрочем, ещё в 1935 г. исключённый из масонства в ложе Северное Сияние за сотрудничество с органами НКВД)».

«Главными органами организации были газеты «Русский патриот» (1944-1945), а затем «Советский патриот» (1945-1947), которыми руководили и которые редактировали бывшие масоны Б.Г. Закович, А.П. Марков и Д.М. Одинец. В этих и других изданиях Союза активно сотрудничали масоны Г.Г. Шклявер, Н.Я. Рощин, А.А. Гефтер, М.А. Струве, Н.С. Муравьёв, С.К. Маковский, А.П. Ладинский, Л.Ф. Зуров и другие. Был создан специальный литературный отдел Союза советских патриотов, председательствовал в котором бывший член ложи Юпитер Ю.Б. Бек-Софиев, а сотрудничали А.А. Гефтер, М.А. Струве, Вад.Л. Андреев, Д. Монашев, В.Н. Емельянов и другие масоны».

«Споры о целесообразности продолжения борьбы с советской Россией привели к расколу в Союзе русских писателей и журналистов. 23 марта 1947 г. генеральный секретарь этого объединения, В.Ф. Зеелер, предложил исключить из Союза всех лиц, принявших советское гражданство, что вызвало решительную критику таких бывших масонов, как Л.Ф. Зуров и В.С. Варшавский. Однако при избрании 22 ноября 1947 г. нового правления Союза победу одержали антисоветски настроенные литераторы. В ответ из союза вышли практически все масоны, в том числе и никак не сочувствующие движению «советских патриотов».

«Пропаганда идеи возвращения велась не только в многочисленных отделах Союза советских патриотов, но и в масонских ложах. Главным её организатором был М.М. Бренстедт, начавший «своего рода пропаганду среди русских масонов, доказывая, что и Орден Вольных каменщиков должен признать кремлёвскую власть за “русское национальное правительство” и стать таким образом на “советскую платформу”, тогда как существование масонства в эмиграции является по его глубокому убеждению лишённым смысла. […] Наибольшее влияние М.М. Бренстедт оказал на ложу Северное Сияние, членом которого он являлся, однако воздействие «советских патриотов» так или иначе испытали все русские ложи, поскольку «старые привычные понятия утеряли смысл». Самым опасным для русского масонства было распространение иллюзий о советской власти в группе «влиятельных братьев Шотландского Устава, занимавших самые высокие места в масонской иерархии», которые решили перенести работу лож «на родную землю».

Активным сторонником переноса работ в Россию стал управляющий мастер Совета Объединения русских лож Шотландского Устава И.А. Кривошеин. Он с 1943 г. фактически возглавлял вместе с В.А. Маклаковым (одним из лидеров не только эмиграции, но и масонов Великого Востока) русское движение Сопротивления во Франции. В августе 1944 г. И.А. Кривошеин был заточён в фашистский концлагерь Бухенвальд, а по освобождении, с ноября 1945 г., возглавлял Содружество русских добровольцев, партизан и участников Сопротивления. Вскоре он стал издавать вместе с Вад. Л. Андреевым и В.Б. Сосинским «Вестник» этого общества.

Кроме И.А. Кривошеина в число сторонников немедленного перевода масонских работ в Россию входили бывший русский военный атташе в США, а затем секретарь американского консульства в Париже Н.Л. Голеевский, великий командор Русского особого Совета 33-й степени (именно он в апреле 1945 г. вёл переговоры с советским послом А.Е. Богомоловым, о чём информировал и масонский Верховный Совет Франции); бывший военный переводчик П.В. Погожев, великий канцлер русского ареопага Ордо аб Хао; один из первых евразийцев, издатель Г.Н. Товстолес, возродивший после войны ложу Северное Сияние».

«Обстановку недоверия к советским гражданам во Франции попытались изменить Великая Ложа Франции, которая «разъяснила русским масонам, что она ни в коем случае не может допустить исключения какого-либо брата только потому, что он взял советский паспорт».

«24 февраля 1949 г. на заседании французской палаты депутатов одним из парламентариев было заявлено о формировании во Франции крупной коммунистической армянской организации. В числе руководителей этой организации был назван член Великого Востока Франции, а после войны и ложи Лотос генерал Г.Г. Карганов. Он был вызван в ложу для разъяснения этого вопроса, и хотя его объяснения успокоили братьев, 11 апреля 1949 г. Г.Г. Карганов демонстративно подал в отставку».