11 июня родилась Святая мученица Вел.Княжна Татиана.

Вторая дочь Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны родилась 29 мая (11 июня) 1897 г. в Петергофе. Согласно записи в дневнике великого князя Константина Константиновича от 29 мая 1897 г., ей было выбрано имя пушкинской героини из «Евгения Онегина», поскольку Императору понравилась мысль, что его дочерей будут звать Ольга и Татьяна, как сестер Лариных. Своим же общественным служением Великая Княжна Татьяна Николаевна полностью соответствовала своей небесной покровительнице - св. мч. Татиане, которая, будучи диакониссой, несла социальное служение среди больных и бедных. При этом Великая Княжна оставалась истинной царской дочерью, по праву называвшейся «розой Петергофа».

Современники описывают ее как высокую и стройную девушку с темно-каштановыми волосами и темными серо-голубыми глазами, с красивыми, четко очерченными чертами лица, изящной фигурой и прямой осанкой, соответствующей дочери императора. Многие придворные считали ее самой красивой из великих княжон.

Титул Татьяны «Великая Княжна» требовал обращения «Ваше императорское высочество», что означало, что она была выше по рангу других европейских принцесс, являвшихся «королевскими высочествами». Однако, домочадцы и прислуга обычно обращались к ней по имени-отчеству или называли ее уменьшительно-ласкательными именами: Таня, Татя, Татьяночка или Танюшка. Одна из фрейлин Императрицы баронесса С. К. Буксгевден рассказывала, как однажды на заседании благотворительного комитета, возглавляемого Великой Княжной Татьяной, она обратилась к ней «Ваше императорское высочество», на что та очень смутилась и прошептала: «Вы что, с ума сошли - так со мной разговаривать?»

Как и другие дети царственной четы, Татьяна воспитывалась в строгости. Она и ее сестры спали на походных кроватях без подушек, утром принимали холодную ванну, а если за день выдавалась свободная минутка, должны были заниматься вышиванием или вязанием. Их работы затем раздаривались или продавались на благотворительных базарах. Татьяну и ее старшую сестру Ольгу в семье называли «большой парой». Они делили одну комнату и были очень близки с самого раннего детства.

Татьяна была практичной и имела природный талант руководителя. Сестры прозвали ее «гувернанткой», и к родителям с разными просьбами всегда отправляли именно ее. Татьяна была ближе своей матери, чем другие сестры, и многие считали ее любимой дочерью царицы. «Не то, чтобы ее сестры любили свою мать сколько-нибудь меньше, - вспоминал Пьер Жильяр, преподававший детям Императора французский язык - но Татьяна знала, как окружить ее неистощимым вниманием, и никогда не давала выхода своим собственным капризам». В письмах Николаю II Александра Федоровна говорит, что Татьяна - единственная из четырех ее дочерей, которая полностью ее понимает.

По воспоминаниям П. Жильяра, Татьяна была замкнутая и уравновешенная девушка, менее открытая и импульсивная, чем Ольга. По его мнению, она была и менее талантлива, чем Ольга, но более трудолюбива, и всегда стремилась довести до конца начатое дело. Фрейлина и ближайшая подруга Императрицы Анна Вырубова писала, что у Татьяны был большой талант в шитье одежды, вышивании и вязании крючком, и что она могла причесать Императрицу, как профессиональный парикмахер.

Татьяна, как и мать, была очень религиозна и постоянно читала Библию. Она также изучала богословие и пыталась разобраться в понятиях добра и зла, страдания и прощения, человеческого предназначения на земле. В своем дневнике она пишет, что «необходима упорная борьба, поскольку за добро платят злом, и зло правит».

Во время Первой мировой войны Татьяна вела активную общественную деятельность, являлась почетной председательницей «Татьянинского комитета» - организации, занимавшейся оказанием помощи беженцам и другим людям, пострадавшим в результате военных действий. Вместе с матерью-императрицей и старшей сестрой Ольгой она регулярно работала в госпиталях и лазаретах, занималась сбором пожертвований на оказание помощи раненым и пострадавшим. Как пишет А. А. Вырубова, «Татьяна была почти столь же ловкой и преданной делу, как ее мать, и жаловалась только на то, что из-за молодости ее не допускали к некоторым из наиболее тяжелых случаев». В. И. Чеботарева, работавшая в госпитале вместе с Великой Княжной, описывает случай, когда собралась кипятить корпии (нащипанные из тряпок нитки, которые употреблялись в качестве перевязочного материала вместо ваты), пока Татьяна была занята чем-то другим. Видя, что Великая Княжна слишком устала, женщина хотела сделать все сама, но Татьяна, заметив это, спросила: «Почему ты можешь дышать карболовой кислотой, а я нет?» - и настояла на том, чтобы помочь.

Фрейлина Императрицы С. Я. Офросимова писала: «Если бы, будучи художницей, я захотела нарисовать портрет сестры милосердия, какой она представляется в моем идеале, мне бы нужно было только написать портрет Великой Княжны Татьяны Николаевны; мне даже не надо было бы писать его, а только указать на фотографию Ее, висевшую всегда над моей постелью, и сказать: "Вот сестра милосердия"»

А. А. Мосолов вспоминал: «Во время войны, сдав сестринские экзамены, старшие Княжны работали в царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле... У всех четырех было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга. Все, что Они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух Старших. Они не только несли в полном смысле слова обязанности заурядных сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях... Серьезнее и сдержаннее всех была Татьяна».

Современники отмечали, что к началу войны Великая Княжна была девушкой вполне сложившегося характера, «прямой, честной и чистой натуры, в ней отмечались исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга». Она ухаживала за больной матерью, следила за порядком в доме, заботилась о Цесаревиче, сопровождала Императора на прогулках, «в общем, всем заправляла».

В письме Татьяны к родителям от 15 августа 1915 г. видно желание разделить с ними все тяготы: «Я все время молилась за Вас обоих, дорогие, чтобы Бог помог Вам в это ужасное время. Я просто не могу выразить, как Я жалею Вас, Мои любимые. Мне так жаль, что Я ничем не могу помочь... В такие минуты Я жалею, что не родилась мужчиной».

На Татьяне лежало больше общественных обязанностей, чем на ее сестрах, она чаще бывала «на людях». А. А. Вырубова и Лили Ден вспоминают, что Татьяне очень хотелось иметь друзей своего возраста, но она была ограничена своим общественным положением и неприязнью матери к свету. Лили Ден пишет, что застенчивость и сдержанность Великой Княжны часто приписывали высокомерию, но стоило познакомиться с ней поближе, как сдержанность исчезала и представала подлинная Татьяна: «Она обладала поэтической натурой, стремилась к идеалу и жаждала настоящей дружбы... Она была свежа, хрупка и чиста, как роза».

Несмотря на строгое воспитание со стороны Императрицы, оберегавшей своих дочерей от дурного влияния светского общества, девочки успели пережить первые наивные увлечения. Татьяна была влюблена в молодого офицера Дмитрия Маламу, одного из раненых царскосельского госпиталя. Малама подарил Великой Княжне французского бульдога, которого она назвала Ортино. «Прости меня за эту собачку, - писала Татьяна матери 30 сентября 1914 г. - Сказать по правде, когда он спросил меня, хочу ли я, чтобы он мне ее подарил, я сразу же ответила "да"». Татьяна взяла Ортино в Екатеринбург, где он погиб вместе с ней. Малама навещал императорскую семью около восемнадцати месяцев; даже Императрица Александра Федоровна ему симпатизировала.

В письме от 17 марта 1916 г. она рассказывала Николаю II: «Маленький Малама провел у меня часок вчера вечером, после обеда у Ани. Мы уже 1 1/2 года его не видали. У него цветущий вид, возмужал, хотя все еще прелестный мальчик. Должна признаться, что он был бы превосходным зятем - почему иностранные принцы не похожи на него?». Дмитрий Малама был убит летом 1919 г. в конной атаке под Царицыным. Татьяна к тому времени уже год как была мертва.

В марте 1917 г. Великая Княжна Татьяна вместе со всей императорской семьей была подвергнута аресту в Царском Селе, впоследствии сослана сначала в Тобольск, затем - в Екатеринбург, где была убита большевиками в ночь на 17 июля 1918 г. Последней записью в дневнике Татьяны, сделанной в Екатеринбурге, были слова св. прав. Иоанна Кронштадтского: «Скорбь твоя неописуема, скорбь Спасителя в Гефсиманском саду о грехах мира безмерна, соедини свою скорбь с Его, в этом ты найдешь утешение».

Источник:http://orthodox-magazine.ru/numbers/at459

       ОТМА

В лики святые нельзя наглядеться,
В них - чистота древнерусских икон,
Свято хранятся в трепетном сердце
Буквы начальные Ваших имён.

Смотрите прямо, кротко и ясно
Русским святым воплощеньем мечты
Ангелом быть на России опасно
Здесь не выносят такой чистоты.

Вы с Православным Царём победили,
Божьих святых подарив высоту,
В белых одеждах при жизни ходили,
В алых одеждах предстали Христу.

Очи-пленницы, лики бесстрастья,
Лилии эти не тронь, не сорви,
Ольга, Татьяна, Машенька, Настя-
Плод небывалой Царской любви.

В вечность Христову впала, как Волга,
Жертвенной девичьей жизнью святой,
Первая Царская агница Ольга
Светит Руси путеводной звездой.

Взор опуская, краса Несмеяна,
Матерь Пречистую молишь спасать
Сон Боттичелли, царевна Татьяна-
Только Рублёву твой образ писать.

Слеза жизни младой литургия,
Томно спадают на плечи власы,-
Это святая царевна Мария-
Символ былинной русской красы.

Должен был я за грехи свои злые
Сгинуть на дне в преисподнем огне,
Жертва вечерняя, Анастасия,
Ты ль помолилась Христу обо мне?

Под небосводом призрачно счастье,
Под небосводом - Храм-на-Крови,
Ольга, Татьяна, Машенька, Настя,
Мы не достойны Вашей любви.

Геннадий Пономарев